Семья Святого Лазаря

Иер 38, 4-6. 8-10; Евр 12, 1-4; Лк 12, 49-53

Попробую собрать все в кучку. История с Иеремией: военные круги и люди, настроенные на то, чтобы воевать, профессионалы – им пораженческие слова Иеремии как нож острый. Они донесли царю, и царь-патриот приказал Иеремию засунуть в яму. Тут приходит один, тоже из придворной аристократии, но гражданский, и говорит, что, мол, Иеремия же помрет в этой яме, а у нас неурожай, голод, он ведь мог бы помолиться, чтобы был урожай. Царь заботится о благе людей, приказал Иеремию достать из ямы. Не знаю, может быть, я ошибаюсь, глядя на ваши лица, но представляется, что это нормальное положение в обществе, когда одни паразиты воюют с другими паразитами, интригуют, происходят мафиозные разборки. Но для Израиля, который осознавал себя как народ Божий, это было дико. Потому что Бог дал землю, дал заповеди, как жить, и нужно просто жить по ним, и все, Бог будет все давать. На этом единство народа держится. Но не получалось ничего, и не получается.

Пришел Божий человек Иеремия со своей очень простой идеей: чтобы вы опять стали народом Божьим, вам нужно создать такие условия, чтобы вам было плохо по-настоящему. Иеремия оказывается заложником в руках различных враждующих сил. Отцы Церкви понимали Иеремию как прообраз Иисуса – не только тогда, две тысячи лет назад, когда Он жил, но и сейчас, когда Он присутствует в наших сердцах как заложник. Заложник страстей, которые борются в сердце. Разные страсти – у кого-то это честолюбие, ощущение, что Бог дал мне способности, дал воспитание, образование, и, соответственно, с этим я должен реализоваться, достичь каких-то профессиональных высот. У кого-то другие вещи в сердце, но очень важная вещь – это обиды.

Обиды, которые не дают человеку жить открыто к другим. Не держа никакого камня за пазухой. Смотреть надо на другого человека. Он поступил со мной или с моими близкими нехорошо, но я понимаю, что он сейчас лучше сделать не может. У меня в душе всякое творится, что не дает мне сейчас поступать как действительно добрый человек, и у него тоже. Я понимаю это и принимаю, и прощаю. И его прощаю, и себя прощаю. Обиды – это такое чувство, в котором всегда есть эгоизм и стремление быть больше Бога.

В Евангелиях Иисус говорит о том, что Он приносит разделение на землю. Казалось бы, единство должно быть, Бог хочет, чтобы все были вместе, а на деле стремление Бога всех объединить ведет к разделению. Потому что одни хотят с Богом жить и готовы ради этого идти до конца, а другие нет. В восточном христианстве Иисусова молитва – это не просто повторение «Господи, помилуй», это на каждом дыхании делаешь выдох, как будто это последний твой выдох. Отдаешь Богу все, ничего для себя не желаешь. Ни здоровья, ни благополучия, ни благополучия для близких, отдаешь все, готов умереть. Если это есть, тогда разделения не возникнет.

Когда все верующие как бы по чайной ложке, ломаются сообщества людей, в которых зарождается любовь. Семьи, какие-то местные общины, в которых есть дружеские отношения, трудовые коллективы, целые страны как СССР. Все разваливается.

Опять я возвращаюсь к личности пророка Иеремии. Если хотим, чтобы было единство, чтобы молитвы наши доходили до Бога, чтобы мы все время стояли перед лицом Божьим, чтобы близким нашим было настоящее благо, то парадокс заключается в том, чтобы пожертвовать тем благом, которое мы себе желаем, и которое мы желаем ближнему. Тем благом, которое мы придумали сами – не подглядели у Бога, а придумали сами. А что хочет Бог, это день за днем, потихоньку, испытание за испытанием, и вот мы видим волю Божью. Аминь.

© Священник Сергей Николенко 2016

Изображение: Марк Шагал, Пророк Иеремия, 1968