20 августа 2017 – Преображение Господне
Декабрь 7, 2017
Обращаю внимание на то, как построена эта сцена. Сначала для учеников всё идет в русле иудейской традиции: Иисус преобразился, но все равно это Иисус. Моисей и Илия тоже как бы родные. У Петра блаженство. Но как только проявляется Творец, Автор этого всего в облаке, как только раздается голос Того, Кто больше, чем всё это – хоть и святое, но милое и родное – у учеников начинается паника, они сильно испугались. Теологически звучит фраза Иисуса: «Вставайте, не бойтесь». Потому что Иисус, Сын Божий, выступает как Тот, Кто дает благодать не бояться Бога так, как Его боялись. Не бояться гнева Его. Это одна из тайн, из которой берет начало Церковь.
У Церкви есть два искушения: фиксироваться на культе предков, на родных святых и за счет этого чувствовать себя в Церкви дома, опасаясь приближаться мысленным взором к невидимому Богу, источнику всего. И второе искушение – это погрузиться в созерцание Абсолюта. Не понимая и не чувствуя, что Абсолют и Его народ неразрывно связаны. Религиозное чувство, религиозная мысль все время гуляет между этими двумя искушениями.
Может быть, проекцией является то, что в русском православии описывается как противостояние школ Нила Сорского и Иосифа Волоцкого. Духовность, направленная на служение людям, принимая людей в тех организационных формах, в которых люди находятся – служить государству, служить видимой Церкви как организационной структуре. И есть школа Сорского, где эти вещи, о которых я выше сказал, рассматриваются как второстепенные. Собственно, идея, что если мы будем стяжать Святого Духа, будем святыми, то эти внешние структуры сами подстроятся под нас. Эти две позиции я изложил утрированно, на самом деле они как инь и ян включают одна другую, только с разными акцентами. Собственно, благодаря этому и были канонизированы, признаны как святые оба: Нил Сорский и Иосиф Волоцкий.
Вопрос даже не в этом, а в том, что мир, пораженный грехом, конечно, совершенно не приспособлен для того, чтобы нести внутри себя такую структуру как Церковь. Он всячески давит, создавая условия для извращения Церкви, народа Божия. Мы это всё видим. Естественно, возникает вопрос, для чего тут в России нужны католические структуры. Это вопрос правомерный. Наиболее адекватный ответ на него – пока русское православие и другие ветви христианства в России несут на себе свой грех.
Наши молитвенные собрания, которые идут от лица Церкви, во имя Церкви, все же имеют большую ценность перед лицом Бога. Одна из вещей, которыми дьявол искушает, это искушение видимой неэффективностью и нелепостью. Другое дело – сколько мы приложили сил, чтобы окружающим людям открыть тайну того, что мы делаем. Сколько сил мы, с другой стороны, приложили, чтобы само литургическое молитвенное действо и всё, что у нас входит в сферу церковного, было адекватно, открыто реалиям сегодняшнего дня. Насколько мы чувствуем ядро этой церковной традиции – православной, греко-католической – насколько мы способны выделить это ядро в нашей религиозной жизни.
Конечно, это всё разные стороны того, насколько мы адекватны как дети Божии, с Христом вместе. Из рациональных посылок у русского грекокатоличества не видно никакого будущего, но коли Бог нас – меня, в частности, – поставил в такие обстоятельства, что другого места в Церкви у меня нет, надо эти обстоятельства использовать во славу Божию. А там уж будь что будет. Аминь.
© Священник Сергей Николенко 2017
