Семья Святого Лазаря

Рим 10, 1-10; Мф 8, 28 – 9, 1

Как обычно, у Павла я не понимаю ничего. Закон, Христос – это всё укладывается в двух строчках, всё остальное – эмоции. Другое дело, что хочется очень ему, чтобы для всех Иисус Христос означал бы то же самое, что для его жизни. Ради Бога. В евангельском тексте, конечно, я очень хорошо понимаю жителей Гергесинских, которые разводят свиней, кормятся с этого. И тут является тип, который эти стада начинает уничтожать. По-хорошему, прежде чем исполнять просьбу бесов, Иисус мог бы посоветоваться с народом. Евангелист считает, что это всё неважно, потому что евангелист – иудей, для которого в отличие от Павла закон на первом месте. Свинья – это нечистое животное, туда ей и дорога…

Что евангелиста Матфея роднит с Павлом – то, что эти люди язычники, неверующие в Христа – это недочеловеки, унтерменши. Надо им проповедовать, надо спасать и всё такое. То, что есть, чему поучиться от них, в голову не приходит. У Иисуса, правда, притчи есть – вот, притча про доброго самарянина. Но то, что вообще у неверующего можно поучиться чему-то – это нет. На этом Церковь и взращена: надо спасать, надо проповедовать истинную веру.

Я уже эту историю не раз рассказывал: когда отец Н. был настоятелем прихода в Питере, к нему пришли два парня из неокатехумената, семинаристы. Это жанр неокатехумената, когда их для укрепления веры в какой-то момент отправляют по два человека, без денег, без всего. Они ходят путешествовать по приходам, по каким-то знакомым, их принимают. Предполагается, что вера в то, что Христос своих не бросает, после этого закаленной становится. Эти два парня, как он рассказывал, у него несколько дней жили, ели-пили, и всё уговаривали его поверить в Христа. Он с удивлением просто говорил: вот я им предоставил место для ночлега, еду, а они меня агитируют. В Церкви это есть, особенно у безумных евангеликов, как правило. Однако на себя обратить внимание нам тоже никогда не вредно.

Вчера я служил, смотрел на людей. Первое Чтение на мессе было для большинства из них совершенно непонятное: слепой Исаак, борются за благословение два сына, Исав и Иаков. Иаков не борется, он просто не понимает ничего. Борется мама его, Ревекка. Обманывают Исаака, слепого человека. Иаков представляется Исавом, получает благословение. Хотя в тексте выясняется, что обмануть не получается. Интрига так подробно расписывается… Человек, который приходит в храм раз в неделю или раз в месяц, не понимает ничего в этих кусочках, которые настригли из Ветхого Завета. Что это, к чему это? Священник должен это объяснять так, чтобы понятно было. Но чтобы понять, тоже культуру надо иметь определенную.

Зато на жесты народ реагирует безотказно, безукоризненно. Когда начинаются жесты, связанные с Евхаристической молитвой, действительно, люди погружаются в себя, серьезно так, не выходят из этого состояния, пока причастие не получат. Это реакции на жесты, на сам ритуал. Хорошо. Религиозная молитвенная жизнь такая многослойная, я прямо не берусь в это влезать.

Говорили про интеллект сегодня – допустим, в Англии «интеллектуал» это вообще оскорбление, ругательное слово. Это примерно как у нас «умник». Отец В. у себя пока был капелланом в университете, попытался устроить как бы интеллигентский клуб. Не только католический, но просто университетский для более или менее интеллигентного диалога. Когда он в ректорат зашел посоветоваться, что хочет это назвать «Клубом интеллектуалов», на него зашикали – ты что, ты что! Интеллектуал – это оскорбление, ученый в современной западной культуре это тоже оскорбительная характеристика. Есть наши штампы, с которыми мы входили в жизнь при советской власти, сейчас другое… Опять-таки для нас это не вредно. Не вредно понимать, где у нас находятся штампы. Так что призываю в оставшуюся часть литургии помолиться, не обращая внимания на неуклюжие какие-то слова, скорее, обращая внимание на ту Реальность, к которой эти неуклюжие слова стараются подвести нас. Аминь.

Священник Сергей Николенко