Семья Святого Лазаря

1 Фес 1, 6-10; Лк 11, 1-10

Сейчас вспомнил, что когда-то давно был в Варшаве на каком-то межрелигиозном сборище. Там был епископ какой-то католический был, раввин. От ислама не помню, был ли кто или не был. Разговор шел теологический по разногласиям, что в иудаизме схема: Бог творит, и потом творение разворачивается и с Божьей помощью доходит до конца, до Страшного Суда, парусии, до спасения. А в христианстве дополнительный элемент введен – искупление. Что в принципе противоречия принципиального нет и вполне можно существовать более-менее в единстве. Тогда еще, в 70-х годах, такой энтузиазм был, что иудеи – это наши, и если иудей уверовал в Христа как Мессию, то можно его не крестить даже, он готов к причастию без этого. Потом этот энтузиазм как-то сникал, обнаруживались различия не сильно принципиальные, которые для мистиков вообще никакого смысла не имеют. Но для людей, ведущих хозяйство Церкви, литургию, молитвы, всё такое, эти различия представлялись, чтобы не сказать совсем непреодолимыми, преодолимыми с большим трудом. Как-то всё застопорилось…

Православная Церковь симулировала, я бы сказал, участие в экуменическом движении. Я сейчас не говорю о маленьких либеральных интеллигентских слоях. Помню, когда было очередное экуменическое собрание в Ассизи, при Иоанне Павле II, со стороны Патриархии было давление типа «давайте документ совместный подпишем о братстве и сотрудничестве и за разоружение». Папа тогда себя резко повел, сказал, что собрались не для того, чтобы бумажки подписывать, а чтобы молиться. Сейчас с совместной молитвой дело обстоит, по-моему, не очень хорошо, какие-то дежурные мероприятия есть, но вглубь, в религиозные массы это не заходит, а скорее, наоборот – отчуждение усиливается.

Собственно, эта тенденция разделения имеет и другие измерения: в конце прошлого века был энтузиазм по поводу глобализации, представление, что границы проходят на самом деле между сферами влияния международных корпораций , а государства становятся второстепенной формацией. Нет, прошли эти десятилетия, усилились национальные движения, и опять роль государства возросла. Государства как такой штуки, которая упаковывает население в единую довольно агрессивную силу. У Папы Франциска в начале понтификата бывали обмолвки, что религиозное государство с государственной Церковью – это неплохо, сейчас он уже ничего такого не говорит. Это всё вопросы, не имеющие окончательного решения, в основном на личном уровне нам как-то можно и дружить, и стараться общаться действительно глубоко с людьми других взглядов, религий. Аминь.

Священник Сергей Николенко