Семья Святого Лазаря

Евр 2, 11-18; Лк 1, 25-38

Не знаю, о чем говорить. Про Марию так мало что можно понять из Евангелий, в других книгах Нового Завета ее совсем нет. Такое впечатление, что почитание Марии как-то постепенно пробивалось на поверхность, и в догматику церковную. Для меня всегда трудность представляло и представляет отделить образ матери, в котором каждый человек нуждается, и для которого по природе своей каждый человек приспособлен. Отделить этот образ от исторической Марии и хочется представить как бы большую Мать – мать человечества, про которую метафизически понятно, что она должна быть и есть, но соединить ее с исторической Марией, это некоторое должно быть действие веры, которое у меня иногда получается, иногда нет. Имея в виду, что в Евангелиях Мария женщина, и женщина молчащая по большей части – единственно, в Евангелии от Луки портрет ее какой-то рисуют, может быть. Собственно, меня это всё убеждает не в ортодоксальной мысли, а в том, что человека при жизни во многом формируют ожидания окружающих, люди с какой-то некрасивой или отталкивающей внешностью приучаются быть и отталкивающими по характеру. Не всегда конечно, но нередко это бывает. После смерти, когда личность оказывается в другом пространстве, мне кажется, что эти ожидания людей, которые связаны с ней узами правильной любви, основанной на уважении, на признании первенства Бога, думаю, что эти ожидания тоже влияют. Мы их называем молитвами – молитесь за святых, примерно то же самое. Думаю, что такое соединение Марии с большой Матерью произошло позже всех этих событий и после ее смерти.

Явления Богородицы сентиментальным барышням – это ради Бога, и пастушкам каким-то. Это всё бывает, но для меня серьезное свидетельство – это цикл Фатимских явлений, которые в общей сложности наблюдало до миллиона народу, пляшущее солнце и прочее. И то, что это явление не просто так, а это было предупреждение религиозным людям об очень серьезном изменении мира, которое было связано и с революциями, и с тоталитарными режимами, и с мировыми войнами, и с воинствующей утопией коммунизма, атеистической утопией и с практическим атеизмом. Всё это обострилось очень сильно. Для меня это свидетельство того, что личность Богородицы активна, активно участвует в деле спасения, если можно так говорить о ней. Явления в Меджугорье спорные, в основном из-за чрезмерной шумихи, которая вокруг них была поднята, религиозной шумихи. Но это тоже возникло как предупреждение об очередном кризисе человечества, первая манифестация которого была как раз в тех местах в Югославии, и сейчас мы видим, как это всё разворачивается. Что я для себя делаю, какое заключение – что всё это, происходящее в мире, меня, конечно, пугает очень сильно. Какие-то опорные точки, на которых я привык что держится практическая стабильность в мире, для меня эти точки все – по крайней мере, для меня – они все уплыли. Я смотрю на рост зверства, на то, как народы принимают это зверство, с наслаждением каким-то. Явления Марии для меня свидетельство, что Бог не оставляет. Какими бы жестокими испытания не были, всё равно это не говорит о том, что Бог оставил нас. Эти материнские явления Марии и материнские проявления в жизни каждого из нас, это в ту же копилку. Копилку доверия к Богу. Аминь.

Священник Сергей Николенко